Неточные совпадения
— Превосходно изволили заметить, — отнесся Чичиков, — точно, не мешает. Видишь вещи, которых бы не видел; встречаешь
людей, которых бы не встретил. Разговор с иным тот же червонец.
Научите, почтеннейший Константин Федорович,
научите, к вам прибегаю. Жду, как манны, сладких слов ваших.
Кабанова. Ведь от любви родители и строги-то к вам бывают, от любви вас и бранят-то, все думают добру
научить. Ну, а это нынче не нравится. И пойдут детки-то по
людям славить, что мать ворчунья, что мать проходу не дает, со свету сживает. А, сохрани Господи, каким-нибудь словом снохе не угодить, ну, и пошел разговор, что свекровь заела совсем.
Кабанов. Кто ее знает. Говорят, с Кудряшом с Ванькой убежала, и того также нигде не найдут. Уж это, Кулигин, надо прямо сказать, что от маменьки; потому стала ее тиранить и на замок запирать. «Не запирайте, говорит, хуже будет!» Вот так и вышло. Что ж мне теперь делать, скажи ты мне!
Научи ты меня, как мне жить теперь! Дом мне опостылел,
людей совестно, за дело возьмусь, руки отваливаются. Вот теперь домой иду; на радость, что ль, иду?
Нет, батюшка Петр Андреич! не я, проклятый мусье всему виноват: он
научил тебя тыкаться железными вертелами да притопывать, как будто тыканием да топанием убережешься от злого
человека!
Упрямец! ускакал!
Нет ну́жды, я тебя нечаянно сыскал,
И просим-ка со мной, сейчас, без отговорок:
У князь-Григория теперь народу тьма,
Увидишь
человек нас сорок,
Фу! сколько, братец, там ума!
Всю ночь толкуют, не наскучат,
Во-первых, напоят шампанским на убой,
А во-вторых, таким вещам
научат,
Каких, конечно, нам не выдумать с тобой.
Практика судебного оратора достаточно хорошо
научила Клима Ивановича Самгина обходить опасные места, удаляясь от них в сторону. Он был достаточно начитан для того, чтоб легко наполнять любой термин именно тем содержанием, которого требует день и минута. И, наконец, он твердо знал, что
люди всегда безграмотнее тех мыслей и фраз, которыми они оперируют, — он знал это потому, что весьма часто сам чувствовал себя таким.
— Он много верного знает, Томилин. Например — о гуманизме. У
людей нет никакого основания быть добрыми, никакого, кроме страха. А жена его — бессмысленно добра… как пьяная. Хоть он уже
научил ее не верить в бога. В сорок-то шесть лет.
«”
Научила думать о самом себе правдиво”. Что это значит? О себе
человек всегда правдиво думает».
Кончилась обедня, вышел Максим Иванович, и все деточки, все-то рядком стали перед ним на коленки —
научила она их перед тем, и ручки перед собой ладошками как один сложили, а сама за ними, с пятым ребенком на руках, земно при всех
людях ему поклонилась: «Батюшка, Максим Иванович, помилуй сирот, не отымай последнего куска, не выгоняй из родного гнезда!» И все, кто тут ни был, все прослезились — так уж хорошо она их
научила.
Давно ли «
человек Соединенных Штатов покровительствует» этим младенцам, а уж кое-чему
научил…
Опыт
научил его мало-помалу, что пока с обывателем играешь в карты или закусываешь с ним, то это мирный, благодушный и даже неглупый
человек, но стоит только заговорить с ним о чем-нибудь несъедобном, например, о политике или науке, как он становится в тупик или заводит такую философию, тупую и злую, что остается только рукой махнуть и отойти.
— Молчит-то молчит, да ведь тем и лучше. Не то что петербургскому его учить, сам весь Петербург
научит. Двенадцать
человек детей, подумайте!
И не за тем описывается много так подробно один экземпляр этой редкой породы, чтобы
научить тебя, проницательный читатель, приличному (неизвестному тебе) обращению с
людьми этой породы: тебе ни одного такого
человека не видать; твои глаза, проницательный читатель, не так устроены, чтобы видеть таких
людей; для тебя они невидимы; их видят только честные и смелые глаза; а для того тебе служит описание такого
человека, чтобы ты хоть понаслышке знал какие
люди есть на свете.
— Да, да, — подхватили другие, — пусть они посмотрят, как мы живем, мы
люди простые, дурному не
научим, да и мы их посмотрим.
Университет, впрочем, не должен оканчивать научное воспитание; его дело — поставить
человека à même [дать ему возможность (фр.).] продолжать на своих ногах; его дело — возбудить вопросы,
научить спрашивать.
Оба
люди бедные, но нужда
научит деньгу добывать.
Она
научит почитать старших, избегать общества неблаговоспитанных
людей, вести себя скромно, не увлекаться вредными идеями и т. д.
— Ведь я говорила, что Мышников будет мстить. Это он
научил суслонского попа… Ах, какой противный
человек, а еще уверял, что любит меня!
И еще говорил: если бы в
человеке, в его сердце не было зародыша религии, то и сам Бог не
научил бы религии.
Антропология же исторического христианства учит о
человеке почти исключительно, как о грешнике, которого нужно
научить спасению.
И все эти
люди воюют общими силами против
людей честных, которые могут открыть глаза угнетенным труженикам и
научить их громко и настоятельно предъявить свои права.
Старики отправились в господский дом и сначала завернули на кухню к Домнушке. Все же свой
человек, может, и
научит, как лучше подойти к приказчику. Домнушка сначала испугалась, когда завидела свекра Тита, который обыкновенно не обращал на нее никакого внимания, как и на сына Агапа.
— Пусть свет,
люди тяжелыми уроками
научат тому; чего она не хочет понимать, — продолжала чрез некоторое время Ольга Сергеевна.
— Это точно что! Что говорить, — затараторила она, — гулять — я с ним гуляла, каюсь в том; но чтобы хозяйку его убить
научала, — это уж мое почтенье! Никогда слова моего не было ему в том; он не ври, не тяни с собой
людей в острог!
Салов был в этом случае единственный
человек, который мог бы его
научить; а потому, как тот ни противен был ему, однако Павел отправился к нему.
—
Научите вы меня, как мне все мое именье устроить, чтобы всем принадлежащим мне
людям было хорошо и привольно; на волю я вас думал отпустить, но Макар Григорьев вот не советует… Что же мне делать после того?
— Разумеется, Алеша, и сам со слезами рассказывал: это было ведь хорошо с его стороны, и мне очень понравилось. Мне кажется, он вас больше любит, чем вы его, Иван Петрович. Вот эдакими-то вещами он мне и нравится. Ну, а во-вторых, я потому с вами так прямо говорю, как сама с собою, что вы очень умный
человек и много можете мне дать советов и
научить меня.
— Да, все он; всему он меня
научил. Он желал, чтоб я всегда была занята. Вообще он был добр, даже очень добр до меня, но насчет этого строг. Праздность не только порок, но и бедствие: она суетные мечтания порождает, а эти последние ввергают
человека в духовную и материальную нищету — вот как он говорил.
— Самое главное, сударыня, в этом разе — все силы-меры употреблять, чтоб из ребенка
человек вышел. Чтобы к семейству привязанность имел, собственность чтобы уважал, отечество любил бы. Лоза, конечно, прямо этому не
научит, но споспешествовать может.
Между тем Махин, тот гимназист, который
научил подделать купон, кончил гимназию и курс в университете по юридическому факультету. Благодаря его успеху у женщин, у бывшей любовницы старика товарища министра, его совсем молодым назначили судебным следователем. Он был нечестный
человек в долгах, соблазнитель женщин, картежник, но он был ловкий, сметливый, памятливый
человек и умел хорошо вести дела.
— А вы показали мне, чего они стоят. Вместо того чтоб руководствовать мое сердце в привязанностях, вы
научили меня не чувствовать, а разбирать, рассматривать и остерегаться
людей; я рассмотрел их — и разлюбил!
— Нет-с, мне вас, Валерьян Николаич, в этом нельзя руководствовать! — сказал он. — Вы изволите, конечно, понимать, что я
человек подчиненный вам и еще больше того Катерине Петровне; положим, я вас
научу всему, а вы вдруг, как часто это между супругами бывает, скажете о том Катерине Петровне!
— Смешной ты
человек!..
Научи его я?.. Коли я и сама не сумела того, что хотела… Наука тут одна: будь посмелей! Смелость города берет, не то что нашу сестру пленяет.
Когда я услышал, как мой приказчик внушает этому жалкому
человеку научить меня украсть псалтырь, — я испугался. Было ясно, что мой приказчик знает, как я добр за его счет, и что приказчик соседа рассказал ему про икону.
— Будь ты, птица, побольше, то я бы многому тебя
научил. Мне есть что сказать
человеку, я не дурак… Ты читай книги, в них должно быть все, что надо. Это не пустяки, книги! Хочешь пива?
Слова — полиция, обыск, тюрьма, суд, Сибирь, — слова, постоянно звучавшие в их беседах о гонении за веру, падали на душу мне горячими углями, разжигая симпатию и сочувствие к этим старикам; прочитанные книги
научили меня уважать
людей, упорных в достижении своих целей, ценить духовную стойкость.
Этот глупый, но язвительный негодяй
научил ожесточенного лозами Алиошу Лялина спросить у Захарии: „Правда ли, что пьяный
человек скот?“ — „Да, скот“, — отвечал ничто же сумняся отец Захария.
— Вэри-уэлл, — кивнул головой Дыма. — Это значит: очень хорошо… Эх ты, барин! Ты вот
научи меня, как это продать этому чорту Тамани-холлу свой голос, чтобы за это
человека кормили и поили даром.
В этом состоит пятый и самый действительный способ устранения того противоречия, в которое поставило себя церковное христианство, исповедуя на словах Христа и отрицая в жизни его учение и
научая этому
людей.
Ты, всякую минуту могущий умереть, подписываешь смертный приговор, объявляешь войну, идешь на войну, судишь, мучаешь, обираешь рабочих, роскошествуешь среди нищих и
научаешь слабых и верящих тебе
людей тому, что это так и должно быть и что в этом обязанность
людей, рискуя тем, что в тот самый момент, как ты сделал это, залетит в тебя бактерия или пуля, и ты захрипишь и умрешь и навеки лишишься возможности исправить, изменить то зло, которое ты сделал другим и, главное, себе, погубив задаром один раз в целой вечности данную тебе жизнь, не сделав в ней то одно, что ты несомненно должен был сделать.
Больше всего она говорила о том, что
людей надо учить, тогда они станут лучше, будут жить по-человечески. Рассказывала о
людях, которые хотели
научить русский народ добру, пробудить в нём уважение к разуму, — и за это были посажены в тюрьмы, сосланы в Сибирь.
Это, брат, дорогого стоит, когда можешь
людей чему доброму
научить!
— Гирей-хану верить можно, его весь род —
люди хорошие; его отец верный кунак был. Только слушай дядю, я тебя худу не
научу: вели ему клятву взять, тогда верно будет; а поедешь с ним, всё пистолет наготове держи. Пуще всего, как лошадей делить станешь. Раз меня так-то убил было один чеченец: я с него просил по десяти монетов за лошадь. Верить — верь, а без ружья спать не ложись.
— На охоту тебя поведу, рыбу ловить
научу, чеченцев покажу, душеньку хочешь, и ту доставлю. Вот я какой
человек!.. Я шутник! — И старик засмеялся. — Я сяду, отец мой, я устал. Карга? — прибавил он вопросительно.
Ни к одному месту не годился, — а вон добрые
люди его в Петербурге
научили газету издавать, и пошло, и заговорили про него, как он вопросы решает.
— Своим умом дошел или добрые
люди научили всю подноготную выложить?
Нашлись такие
люди, которые
научили, как нужно свою линию выводить, то есть откладывать там и сям денежки про черный день.
У меня мама умница, она
научила меня думать просто, ясно… Он славный парень, мама, — но отталкивай его! В твоих руках он будет еще лучше. Ты уже создала одного хорошего
человека — ведь я недурной человечишка, мама? И вот ты теперь воспитаешь другого…
Лука. Действительно — так, — беглые… с поселенья ушли… Хорошие мужики!.. Не пожалей я их — они бы, может, убили меня… али еще что… А потом — суд, да тюрьма, да Сибирь… что толку? Тюрьма — добру не
научит, и Сибирь не
научит… а
человек —
научит… да!
Человек — может добру
научить… очень просто!
Наташа(мечется почти в беспамятстве).
Люди добрые… сестра моя и Васька убили! Полиция — слушай… Вот эта, сестра моя,
научила… уговорила… своего любовника… вот он, проклятый! — они убили! Берите их… судите… Возьмите и меня… в тюрьму меня! Христа ради… в тюрьму меня!..